Жажда свободы

Слово

Олег Новицкий

(Продолжение, начало в № 23)

Василий с другом в это лето часто ездили на свою поляну. Его новый дом был безграничен и бесконечно интересен.

Теперь он охотился и днем и ночью. Когда ему становилось скучно или накрапывал дождь, он возвращался к машине, запрыгивал на багажник и царапался в заднее стекло. Дверь распахивалась и теплый, сухой салон принимал промокшего путешественника в свои объятия. А утром с первыми лучами солнца снова свобода, снова путешествия, уводившие его все дальше и дальше. Мышей было хоть отбавляй, и были они вкуснее любых хариусов. Но мыши это только пропитание; приключения, завоевание всего этого леса – вот цель! Иногда Василий лакомился зазевавшимися птичками; коротенький чёрный хвостик мелькал в траве, поддразнивая Василия. Прыжок… Крот скрылся в норе раньше, чем охотник успел до него долететь. Лягушек Василий не терпел. Они попадались на каждом шагу, но были такими скользкими и холодными, что вызывали только отвращение.

Однажды, ближе к осени, произошло совсем не ординарное приключение. Рыжая усатая морда смотрела на него из-за куста. Противный запах псины и грязной норы породил в его кошачьей душе и ярость, и страх одновременно. Все тело напряглось. Передние лапы вонзились когтями в землю так, что никакая сила не могла заставить его отступить назад хоть на шаг. Задние лапы, собрав в себе всю ярость, подобрались к передним, готовясь к нападению. Спина выгнулась горбом, шерсть встала дыбом. Пасть ощерилась, оголяя клыки и извергая прямо-таки змеиное шипение. Лиса, никогда не встречавшая столь диковинное существо, вздыбившееся чуть не до неба, шипящее, сверкающее клыками, с шерстью цвета преисподней, ретировалась не задумываясь. Сегодня Василий одержал важную победу - теперь весь лес принадлежал ему. Он хозяин всего сущего на этой земле.

Его владения стали столь обширными, что однажды он не услышал привычного «Василий, домой», и, придя на поляну, не нашел знакомого Москвича. Кот не очень расстроился. Теперь его домом был лес, а туда, на квартиру, он ездил только из уважения к другу. Он не подумал, что его друг продлил свою «рыбалку» еще на сутки, пытаясь отыскать своего любимца. В следующие два или три раза кот видел свою машину, слышал знакомые позывные, но не пошел, проворчав: «Я кот, и хожу куда хочу».

Лесная жизнь, полная свободы и приключений, захватила его. Молодость, как известно, эгоистична и опрометчива.

Жизнь продолжалась. Солнышко вставало все позже и поднималось все ниже. Утренние росы сменились заморозками. Мыши попрятались и попадались все реже. Василий поселился в дупле толстого тополя. Там было теплее. Можно было переждать и осенний дождь, и первый снег.

Полковник приезжал еще и еще раз. Но не за хариусами. Он понимал, что готовит его любимцу зима. Кружил по лесу, звал и однажды набрел на его гнездо. Кот, одичавший, голодный и злой, только фыркнул и, не узнав друга, опрометью кинулся прочь, не разбирая дороги. «Глупый, ты! Пропадешь ведь.» - вздохнул полковник, провожая дурашку взглядом. Вычистил кошачье жилище, постелил туда принесенный из машины рукав от зимнего пальто. Над входом приладил козырек, чтобы снег не залетал внутрь, и стал ждать. Ночь пришла раньше, чем вернулся кот. «Пора выбираться», - с горечью проворчал человек, вновь вверяя судьбе столь дорогую ему кошачью жизнь.

К концу ноября буран и мороз завернули всерьёз. Ни тропинок, ни дорог. Некогда цветущая поляна покрылась белыми снежными волнами, похоронившими под собой обильно сновавшую раньше живность.

Птичий гомон сменился слабым писком оставшихся зимовать поползней, да сине-зелёных синичек. Но это были уже не те, едва умевшие махать крылышками «слетки», так легко попадавшие в кошачьи лапы.

Усталый и мокрый Василий слонялся по лесу по брюхо в снегу в поисках добычи. Похудевший, со свалявшейся шерстью, он всё больше времени проводил в дупле, стараясь согреться, набраться сил для удачной охоты. Но чем больше он сжимался в клубок, стараясь сохранить остатки тепла, чем больше прятался от непогоды, тем быстрее таяли его силы, тем короче становились его прыжки.

Добыча ускользала, круг замыкался неумолимо. В коротких, зябких снах запах подстилки возвращал его в тёплую квартиру, где некогда его ласкали руки друга, так вероломно отринутого им в счастливые осенние дни, руки, так необходимые ему теперь.

А в тёплой квартире стояла тоскливая тишина. Полковник выглядывал за окно, дожидаясь хоть какого-нибудь просвета. Слишком много охотничьих троп протоптал старый полковник, слишком хорошо он понимал, что зима хороша и приветлива только на рождественских открытках, в романтических рассказах писателей и пейзажах художников. В жизни же – это очень суровое время для братьев наших меньших. Лесные обитатели либо живут впроголодь, либо впадают в зимнюю спячку, либо засыпают навсегда.

И в первый же погожий день полковник двинулся на заветную поляну, захватив свои охотничьи лыжи. Нет не на охоту - на поиски своего свободолюбивого друга. Сердце щемило, глаза искали стежку следов, ведущих к дуплу. Но всё было тщетно. Мёртвая белизна окружала знакомое дерево. В том самом дупле, сжавшись в смёрзшийся ком, кот поменял жизнь на свободу.

Он и теперь там. Постелью ему служит последний подарок друга, надгробьем всё тот же козырёк, который раньше укрывал его от непогоды…