Лобовая атака

В прошлый раз итальянский куратор Энцо Форнаро привозил в Псков художественную выставку под названием «Колонна позора» - с четырьмя инсталляциями, авторами которых были американец Саймон Топаровский и аргентинец Ариэль Соуле. Посетители галереи современного искусства в Доме Сафьянщикова на Советской набережной тогда могли увидеть обезглавленные «человеческие» фигуры, фигурки разносчиков чумы – крыс, изуродованные пытками человеческие «тела»… Казалось бы, новый приезд Энцо Форнаро не связан со столь зловещей средневековой тематикой. Но, судя по реакции части публики, две новые выставки вызвали больше отрицательных эмоций, чем одна предыдущая.

В декабре 2012 года дело происходило на Запсковье в маленьких помещениях Дома Сафьянщикова, а в апреле 2016 – в центре города в трёх просторных залах Псковского музея-заповедника. То есть восприятие было разное. Но причина не только в этом. Скорее всего, виновник дополнительных отрицательных эмоций – римский художник Тито Марчи с его выставкой «Земля изгнания».

Однако сам Энцо Форнаро на открытии говорил в основном о Массимо Гьотти и его выставке «За гранью видимого». И это понятно: сеньор Форнаро – ученик Массимо Гьотти.

Тито Марчи. «Триптих».

Публика явно нуждалась в пояснениях. Мало кому было понятно, что же им показывают. Панно? Картины? Что-то изображено на нержавеющей стали, но как это всё назвать? Энцо Форнаро пояснил, что перед нами «плоские скульптуры», чем озадачил нескольких местных художников. Они подумали о другом.

Кроме того, в Псков привезли и совсем иные скульптуры – объёмные. Огромные разместили в музейном дворе, а остальные – в первом зале. Многие свои скульптуры – и плоские, и объёмные - Массимо Гьотти создаёт из металла. Этим он сближается с некоторыми псковскими авторами, прежде всего – с Виктором Тимофеевым, чьи скульптурные композиции тоже обычно собираются из всяких железок. Стоит вспомнить и псковских кузнецов-скульпторов – хотя бы трогательную композицию «Петрович» Юрия Шевелёва и Андрея Мосина, ту самую, где старик играет на батарее парового отопления как на гармони.

Массимо Гьотти, названный в пресс-релизе «аскетом механики», использует в своих работах рельсы, рессоры, пружины, болты… Вторсырьё. Всё это у него олицетворяет «механизированное общество».

У нас в кузнице в Комсомольском переулке, в ста шагах от Псковского музея-заповедника, тоже стоят металлические скульптуры. Они не так абстрактны.

Плоские скульптуры Массимо Гьотти выглядят стильно. Но это скорее элементы декора. Они напоминают разноцветные зеркала и создают определённую атмосферу. Собирают и распределяют свет. Отражают меняющуюся действительность. Бывало, что в этих музейных залах, переполненных работами, долго находиться было тяжело – работы казались слишком крикливыми и навязчивыми. С «плоскими скульптурами» Массимо Гьотти всё не так. Но во втором десятилетии ХХI века такое сложно называть авангардом. Не зря же на открытии выставки вспомнили о Василии Кандинском, которому в 2016 году исполняется 150 лет.

Директор Псковского музея-заповедника Юрий Киселёв произнёс: «Мне посетовали: «Что это вы ударились в авангард?».

Сетования были напрасны. Никакой это не авангард.

Почти сто лет назад произведения Кандинского «Маленькая мечта в красном» или « Композиция VIII» действительно поражали воображение. Сегодня же «плоские скульптуры» Массимо Гьотти «Лагуна 2», «Красный» или «За гранью» - в порядке вещей. Слегка модернизированное ретро.

Массимо Гьотти. «За гранью AZ 205», «За гранью AZ 204», «За гранью AZ 203».

Что же касается упомянутого Тито Марчи с его выставкой «Земля изгнания», то здесь особые пояснения были не нужны. Искусство китча обычно их не требует.

Правда, письменные замысловатые пояснения всё же были сделаны. Тито Марчи, оказывается, занимается «размышлениями над выходом за пределы своего эго», используя опыт «посещения мест, которые принадлежат душе».

А если говорить проще, то «Земля изгнания» - это в основном автопортреты. Они почти реалистичны, и их так много, что встретишь Тито Марчи на улице – не обознаешься. Хотя сам автор расценивает автопортрет «как изображение исчезновения».

Если что и объединяет Тито Марчи и Массимо Гьотти, так это то самое модернизированное ретро. Только Марчи обращается к далёкому прошлому – к иконописи и даже к изречениям Софокла, Плутарха и других не менее древних греков.

Работы итальянского художника выглядят как модернизированные иконы (деревянная доска, золотой фон и т. д.), в центре которых сам автор – Тито Марчи собственной персоной. Выглядит это довольно грубо. Грубость едва ли смягчают красивые загадочные надписи на древнегреческом и староармянском.

По мнению Тито Марчи, автопортрет - это свидетельство отсутствия. В Псков итальянский художник действительно не приехал, прислав вместо себя набор автопортретов, снабжённых некими знаками: ранами-стигматами. Что ж, отсутствие состоялось и зафиксировано.

Как говорил апостол Павел: «Ego enim stigmata Domini Iesu in corpore meo porto» («ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моём»). Есть во всём этом какая-то чрезмерная прямолинейность – особенно учитывая непременные стигматы на лбу автопортретиста.

* * *

Общее ощущение от обеих выставок: много смыслов и мало одухотворённости. Авторы думают о себе слишком хорошо. Далеко выйти за пределы своего эго не удалось.