Изнемогая от любви

Псковский театр драмы, предоставляя свою сцену другим театрам, продолжает смущать и восхищать зрителей

«Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви».
«Песнь Песней»

Публика, пришедшая в псковский драмтеатр на спектакль «Песнь Песней» петербургского Большого театра кукол, разделилась, по меньшей мере, на три части. Человек пятнадцать спешно покинули спектакль за первые полчаса. Остальные остались до конца, некоторые – только затем, чтобы сидеть и беспрестанно переговариваться, комментируя происходящее на сцене. Пока актёры, уткнувшись в книги, методично повторяли: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна, ты прекрасна…», - над зрительскими рядами проносилось: «Адски, адски, адски…»

«Вот вам и обещанные волшебные сны о любви»

Сцена из спектакля «Песнь Песней».

Но были и те, кто обязательно придёт на следующий спектакль, к которому приложит руку режиссёр Руслан Кудашов. На спектакли Руслана Кудашова надо ходить. Не всем, но всегда. Тем, кто не терпит бесконечных режиссёрских самоповторов, его работы будут интересны. Режиссёр всегда что-то ищёт и что-то находит, нарываясь на споры.

Прежде всего, он находит красоту. Но красота бывает разной. Иногда, если следовать на ощупь, возникают страшно красивые картины – как в этот раз.

Наверное, все спектакли Руслана Кудашова – о любви, причём сделаны они на разных театральных языках. Тот язык, который выбран как основной в «Песне Песней», чем-то напоминает параджановский язык. Это Сергей Параджанов любил показывать парадоксальные восточные картинки.

«Песнь Песней» - произведение подчёркнуто восточное. Поэтому имеется в ней специально заложенная избыточность. Восточная чрезмерность. Повышенная громкость. Те зрители, кто не готов к такой концентрации, закономерно выходят из игры. Это как если бы году в 1969 добропорядочный гражданин или гражданка пришли на концерт слушать Эдиту Пьеху, а им бы предложили Umagamma 2 Pink Floyd. Культурный шок был бы обеспечен. И не только культурный.

«Ну как?» - спросила одна женщина другую, стоя после окончания спектакля в очереди в гардероб. «Замечательно», - последовал ответ. Но сказано это было таким недвусмысленным тоном, что пояснения были уже излишни. Но они последовали: «Вот вам и обещанные «волшебные сны о любви»… Это настоящий фильм ужасов».

Отчасти эта женщина права. Ужасы во взрослом спектакле «Песнь Песней» действительно есть. Как были они в жизни Ромео и Джульетты, Анны и Вронского. Царя Соломона, которому часто приписывают авторство «Песни Песней», тоже намотало на колёса любви. Ужас. Достаточно перечитать «Песнь Песней» - всего-то несколько страничек.

Петербургские кукольники, отложив в стороны куклы, рассказали о любви с надрывом. О той любви, которая на грани и за гранью. Это был жестокий романс, но красивый сеанс. Обнажённые чувства. Голые нервы. И обязательная восточная витиеватость (плюс коварность).

«Вся соль его славит, кипя, Суламифь…»

Сцена из спектакля «Песнь Песней».

Ветхозаветная «Песнь Песней» - вещь бессюжетная. Так что создатели [ 1] спектакля тоже не стали досочинять сюжет, что, разумеется, отпугнуло «традиционного зрителя». Создатели спектакля вслед за узорами слов под музыку принялись ткать свои узоры о любви. Иногда – в прямом слова смысле. Огромный «ткацкий станок» спускается сверху. Любовные линии сходятся и расходятся. Параллельно плетутся любовные интриги.

Оригинальная «Песнь Песней», на которую опирались петербургские кукольники, - вещь чрезвычайно чувственная и сосредоточена на анатомических подробностях. Глаза, губы, зубы, ноздри, волосы, ланиты, шея, груди, сосцы, живот, бедра, ступни… Вот и в Большом театре кукол отдали этому дань. Театр, конечно, кукольный, но Большой. И в театре замахнулись на что-то огромное, поднимающееся до небес.

Небесные огненные стрелы готовят испепеляющие волшебные сны. Авторы нагнетают тревогу, страх, восторг. Беспричинная любовь обрушивается, как гром небесный. Её не удержать.

Если Борис Пастернак в «Любить иных…» писал «ты прекрасна без извилин», то в «Песне Песней» прекрасных извилин множество. В них как раз вся суть. Похоже, некоторые тесно связаны с набросками к фантазии «Поэмы о ближнем» того же Пастернака, которая исходит из «Песни Песней». Некоторые вещи на сцене показаны буквально: «Бушующие светоносно листы».

Если поставить перед собой задачу коротко пересказать содержание спектакля, Борис Пастернак сильно облегчит задачу:

Как будто на море, на бурный завет,
На Библию гибели пенистый свет
Свергался, и били псалмами листы,
И строки кипели, дышали киты.

И небо рыдало над морем, на той
Странице развернутой, где за шестой
Печатью седьмую печать сломив,
Вся соль его славит, кипя, Суламифь…

Сцена из спектакля «Песнь Песней».

Бывало, что Руслан Кудашов в своих спектаклях обходился совсем без слов. Если бы в спектакле «Песнь Песней» изъяснялись и бормотали по-древнееврейски, спектакль бы хуже не стал.

Режиссёр всем объяснил: «Наша работа может быть охарактеризована как попытка «перевода» этого величайшего из произведений о любви. Задачей нашего поиска являлось не столько назидание, проповедь, следование сюжету, поиск выразительных образов, языка, сколько попытка облечься, стать частью всеобъемлющего свойства любви, от безудержной человеческой страсти до вселенской, творящей миры».

Бурный Ветхий завет на всех языках говорит о том, что «большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют её».

Любовь - это тот самый спасительный Ковчег, которому не страшны большие воды.

Алексей СЕМЁНОВ

1. Создатели спектакля: постановка - Руслан Кудашов; режиссёрская группа - Денис Казачук, Виктория Короткова, Василиса Ручимская, Анатолий Гущин; художник - Марина Завьялова; художник по свету - Лариса Новикова; музыкальное оформление - Владимир Бычковский, Анатолий Гонье.