Береговые линии

Русские поэты с берегов Великой и Делавэр совершили автор-пробег между Псковом и Филадельфией

Мы плывем в Филадельфию,
В мир без чёрных тайн,
Чтобы подвести черту…
Sailing to Philadelphia, Марк Нопфлер. [ 1 ]

На стенах читального зала Центральной городской библиотеки Пскова еще развешаны работы, на которых изображена Мексика. [ 2] Но вечером 24 мая 2013 года взгляды посетителей библиотеки устремились не на виды Акапулько, а на экран, с помощью которого можно было заглянуть намного севернее – туда, где течет река Делавэр, на побережье Атлантического океана, в штат Пенсильвания, в Филадельфию.

Река Делавэр в Филадельфии.

Устроители, поиграв словами, назвали поэтическую видеоконференцию между Псковом и Филадельфией так: автор-пробег «Псков. Россия – Филадельфия. США».

По одну сторону океана (в Филадельфии) у экрана в это время находились Виталий Рахман и Игорь Михалевич-Каплан, по другую (в Пскове) – Артём Тасалов и Александр Питиримов.

Все четверо пишут стихи по-русски. Так что День славянской письменности и культуры, отмечаемый 24 мая, был их законным праздником.

К тому же 24 мая – день рождения русского поэта Иосифа Бродского, в 1991-1992 годах удостоенного звания «поэт-лауреат США».

«Иосиф Бродский» как раз и стал тем паролем, с помощью которого связь между двумя континентами была налажена моментально.

«Эта русская эмиграция за всю историю США – самая успешная»

Река Великая в Пскове.

Правда, в начале встречи из-за океана донеслось: «Мы живем в таком изолированном коконе». Но тут же из Америки вдогонку раздалось бодрое опровержение: «Ничего подобного, не слушайте его…».

«У нас здесь в Филадельфии совсем не кокон, – стал развивать мысль издатель и поэт Игорь Михалевич-Каплан. – Это одно из крыльев. Нью-Йорк – одно крыло, Филадельфия – другое крыло. Здесь живет много интересных писателей. Некоторые из них состоялись как писатели еще в России. Например, Филипп Берман, участник и составитель антологии «Каталог», за что он был изгнан в свое время из СССР…».

Филиппа Бермана в Пскове до этого вряд ли кто-то читал, а вот многих других авторов издаваемого в Филадельфии русскоязычного журнала The Coast («Побережье») здесь знают хорошо.

«У нас в Филадельфии выходят два толстых литературных журнала, очень много авторов, – продолжил свой рассказ г-н Михалевич-Каплан. – «Побережье», собственно, – это не журнал, а общество. У нас печатались все наши зарубежные знаменитости: Василий Аксёнов, Сергей Довлатов, Иосиф Бродский и многие другие авторы…».

К этим именам можно добавить Александра Гениса [ 3], Льва Лосева…

Тексты Виталия Рахмана и Игоря Михалевича-Каплана «Побережье» тоже публикует ежегодно. Сейчас готовится к выпуску № 21. [ 4]

У псковской городской библиотеки автор-пробег «Псков. Россия – Филадельфия. США» – не первый международный опыт проведения видеоконференций. [ 5]

На этот раз обошлось без технических и смысловых сбоев.

Видимость и слышимость была такая, что казалось, будто литераторы из Филадельфии находятся с псковичами на одном побережье, возможно – в соседней комнате.

Игорь Михалевич-Каплан.

«За это время мы накопили много интересных материалов о зарубежье, – продолжал знакомить с американской действительностью главный редактор «Побережья», – о том, как писатели видят зарубежье. А видят они его по-разному...

Я издал в Бостоне сборник «Рассказы писателей русского зарубежья». У нас много очень интересных проектов. Мы издали антологию «Филадельфийские страницы»…

Президент нашего общества – Татьяна Аист, философ мирового класса. Я выпустил её книгу на трех языках. Называется она «Китайская грамота», издана на китайском, русском и английском языках. Название этой книги придумал Иосиф Бродский.

Издали мы и книгу Вадима Андреева – сына Леонида Андреева и брата Даниила Андреева. Вадим Андреев был героем французского Сопротивления, вывез рукописи Солженицына на Запад…

У нас хорошая среда, но слушателей, к сожалению, у нас мало…».

«Нет, мы ездим и в Чикаго, и в Нью-Йорк, и в Бостон, и в Вашингтон, – поспешил не согласиться Виталий Рахман. – Это не совсем уж так бедно, как кажется…».

Разговор плавно перешел от литературы к более широким темам.

Виталий Рахман.

«Эта русская эмиграция за всю историю США – самая успешная. В «Нью-Йорк Таймс» была огромная статья, в которой говорится, что совершала, совершает и, надеюсь, будет совершать наша эмиграция. Среди нас много профессоров университетов, директоров крупных компаний, бизнесменов, врачей и так далее… Виталий – один из таких примеров…».

Речь зашла о Виталии Рахмане – издателе четырех газет, поэте, художнике, дизайнере.

«Он стал магнатом», – вынес вердикт Игорь Михалевич-Каплан. «Магнитом», – улыбнулся в ответ Виталий Рахман.

Надо полагать, Виталия Рахмана хорошо знают не только в северо-восточной части Филадельфии, где живут эмигранты, уехавшие из СССР и России.

Во всяком случае, в Пскове с недавних пор его имя тоже известно хотя бы тем, кто посетил в галерее современного искусства «Дом на набережной» (он же – Дом Сафьянщикова) выставку международного проекта «Алфавит искусства».

Куратором выставки как раз и является Виталий Рахман.

Так что река Делавэр и река Великая хоть и далеки друг от друга, но не настолько, чтобы не оказаться в пределах видимости и слышимости.

В Америке – «Побережье», в России – «Дом на набережной». Одно к одному.

Как написал Виталий Рахман:
Я живу в промежутках,
В расщелине меж...
Между страхами
Двух континентов,
Промеж двух языков,
Там, где памяти брешь
Открывает туманность моментов,…

«О Господи, дай крылья детям моим, и они сами научатся летать»

Александр Питиримов.

Во время общения через океан Виталий Рахман прочитал несколько своих стихотворений из книги «Встречный экспресс», не замыкаясь на одном побережье.

Можно сказать, что «китайская грамота» возникла и в его стихах – в дорожных китайских зарисовках:
Деньги – тающий снег.
Я живу в ожиданье весны.

Чем больше Виталий Рахман читал, тем насыщеннее была ирония:
О, Нью-Йорк, ё-кэ-лэ-мэ-нэ.
На 42-й, как на войне…

В конце концов, прозвучало:

Потихоньку превращаюсь в лабораторию по переработке американской фармакологии…

Однако сколько бы иронических стрел ни летело в разные стороны, всё, так или иначе, сходится в одной серьёзной точке – в центре мишени:

Дело всё – в точке отсчёта, а она – в Судном дне.

В этом смысле наиболее показательно стихотворение Игоря Михалевича-Каплана «Моление о продление жизни». Он его прочёл напоследок.

Заканчивается его молитва словами:

…О Господи, дай крылья детям моим, и они сами научатся летать,

Дай им свободу полета, чтобы они как можно дольше жили,

Дай им простор мысли, чтобы они полюбили и были любимы,

Дай им состариться, чтобы они этого не заметили.

Отпусти их руки и преврати опять в крылья, когда я буду уходить навсегда...

Только Ты имеешь право смотреть на нас сверху вниз и быть зрячим.

И только мы имеем право смотреть на Тебя снизу вверх и быть слепыми.

О Господи, на полях Твоей любви пасутся наши души.

И Ты сторож их.

И да не отвергни их.

Ты научил меня держать около себя тех, кого я полюбил,

И отпускать тех, кто случайно зашел в мой дом.

Прости меня, грешного, за то, что я так мало говорил добрых слов, которым Ты научил меня.

И не суди по всей строгости – я уже отдал свои крылья своим детям...

«Тот перекрёсток был истоптан Бродским!»

Артём Тасалов.

Псков в этот майский вечер представляли псковские москвичи – Артём Тасалов и Александр Питиримов. [ 6] И это был точный выбор, позволивший поддержать разговор на должном уровне.

Артём Тасалов выбрал для чтения «Русские элегии», то есть письмо-ответ на «Римские элегии» Иосифа Бродского.

Артём Тасалов напомнил о существовании стихотворения Иосифа Бродского «Псковский реестр» и коротко пересказал историю приезда Иосифа Бродского в Псков (в марте 1963 года Бродский привез в Псков от Анны Ахматовой для преподававшей в псковском пединституте Надежды Мандельштам книгу Исайи Берлина «Ёж и лиса»).

Когда дело доходило до чтения вплетённых в стихотворения цитат Иосифа Бродского, Артём Тасалов поднимал вверх указательный палец:

«Скорлупа куполов, позвоночники колоколен».
Расколота, перебиты… Пустыня духа.
Как за бугром? Красиво? Ты всем доволен?
Ну а у нас, конечно, во всём непруха!
«Свет пожинает больше, чем он посеял»…
Как хорошо говоришь ты, порой, дружище!
Ну, а у нас на чужом на пиру – похмелье,
Стоит сегодня большие тыщи.
В наших широтах, зато, все окошки – в небо.
Небо – Отчизна наша, где облаков равнина
Впору народу нищих, которым Хлеба
Жизни подать не может рука раввина.
Мир Тебе! Мир! Ты слышишь? Из-за кордона
Времени, что стоит, жадно раскинув руки,
Я говорю: Люблю «Элегию Джону Донну»,
«Сретенье», и ещё… Слышишь? Привет подруге.

Главный редактор сайта Поэзия.ру Александр Питиримов тоже не обошел Иосифа Бродского вниманием.

Нобелевский лауреат появился по точному адресу, упомянутому в стихотворении Александра Питиримова:

У Литейного, 24 / Пестеля, 27
У угла Литейного и Пестеля
Бродит вихрокудрый мудрый бестия ль?
Пьёт дюшес? А скоро будет пепси!..
Очередная стрела полетела через Атлантику.
Скупой фасад с автографом неброским:
«Тот перекрёсток был истоптан Бродским!»
Иль тривиальным: «В этом доме жил
Поэт Иосиф в семьдесят четвёртом».
В сем – с гипсовой лепниной этажи
Слыли Лесковым, Гиппиус, и чёртом...

Речь здесь шла о знаменитом литературном доме Марузи, в котором в Ленинграде до эмиграции жил Иосиф Бродский.

Не такая уж это тривиальная надпись, учитывая то, что Бродский навсегда был изгнан из СССР 4 июня 1972 года, улетев из Ленинграда в Вену.

Поэты из Филадельфии поинтересовались: нет ли в зале молодых поэтов?

Их не было.

Боюсь, их не было не только в читальном зале.

Конечно, молодых людей, сочиняющих стихи, в Пскове множество. Но поддержать поэтический диалог на должном уровне?

Не уверен, что такое сейчас возможно.

Во время поэтического диалога стало понятно, что авторы, живущие в Пскове, более близки русской поэтической традиции, и это вполне естественно.

Более возрастные авторы из Филадельфии оказались более склонны к экспериментам.

Ближе к концу поэтического диалога возникла тема Пскова.

Характерно, что Псков появился в стихах Александра Питиримова. Обычно он читает публике что-то из московского или петербургского цикла. Но несколько лет жизни в Пскове, наконец, дали о себе знать:

…Артиллерийские псалмы
Глушили страхи и упрёки.
В бинокле цейса – плёс Псковы
И лист черёмухи в Черёхе.

Как на ладони – Порхов, Дно,
Лудони, Пушкинские Горы,
И мы на пушкинское «но»
Увы, ещё не слишком скоры…

Во время «автор-пробега» заведующая читальным залом Татьяна Котова поинтересовалась: нельзя ли получить бумажные экземпляры издающихся в Филадельфии литературных альманахов?

В общем, всё происходило так, как у Иосифа Бродского в «Мексиканском дивертисменте»: «Пошлите альманахов и поэм» (Мексика, упомянутая в начале, непременно должна была появиться в завершении этого текста).

Нет, здесь необходимо привести более пространную цитату:

Опричь того, мне хочется домой.

Скучаю по отеческим трущобам.

Пошлите альманахов и поэм…

Филадельфийцы, так и быть, пообещали прислать в Псков «альманахи и поэмы», несмотря на то, что «русская почта забита и не пропускает никакую литературу» и что «надо пользоваться оказией».

* * *

Когда «автор-пробег» через океан благополучно завершился, в Пскове начался автопробег – с Завеличья на Запсковье.

Слушатели и участники сели в автомобиль и отправились в «Дом на набережной» – смотреть выставку международного проекта «Алфавит искусства».

Как писал всё тот же Бродский:

Вечер. Развалины геометрии.

Точка, оставшаяся от угла.

Вообще: чем дальше, тем беспредметнее…

Если бы не береговые линии, беспредметное искусство окончательно поглотило бы всё живое.

Алексей СЕМЁНОВ

 

1 Перевод с англ. Well Scrooge.

2 См.: А. Семёнов. Острое блюдо// «ПГ», № 19 (641) от 15-21 мая 2013 г.

3 См.: А. Семёнов. Закон и порядок слов// «ПГ», № 35 (557) от 14-20 сентября 2011 г.

4 Журнал «Побережье» был основан в 1992 году в Филадельфии, США.

5 См. А. Семёнов. Княжество кривых зеркал// «ПГ», № 48 (620) от 12-18 декабря 2012 г.

6 См.: А. Семёнов. Высокая плотность // «ПГ», № 9 (631) от 6-12 марта 2013 г.