Что и кто губит русскую деревню?

Сельское хозяйство разрушается не стараниями зарубежных недоброжелателей, а равнодушием и непрофессионализмом властей

Не так уж велико число сфер человеческой деятельности, где любой сбой сразу сказывается на жизни простого народа. В их ряду на одном из первых мест стоит сельское хозяйство. Вся история человечества пестрит многочисленными примерами жесткой расплаты за пренебрежение, как теперь принято говорить, проблемой продовольственной безопасности.

Фото: Александр Сидоренко

Совсем не из любви к экзотике Запад осваивал под пашню даже морское дно. Да и сегодня там вкладывают в землю немалые средства. Отсюда и результат: крошечная Голландия экспортирует нам продукцию сельского хозяйства.

Что касается России, то ее, матушку, «жареный петух» в виде голодомора клевал не раз и не два – время научиться было.

Богатство не делает богатым

А ведь, казалось бы, наши предки сделали почти все, чтобы русский человек не ведал проблем с собственными продуктами питания. Колоссальные земельные ресурсы, огромные запасы нефти, металлических и агрономических руд, природная тяга к земле – что еще надо для успешного функционирования сельского хозяйства? А оно не процветало и в прошлые века, а сегодня на глазах у всех гибнет.

Может быть, мы преувеличиваем? Нет!

Разве можно по-другому оценивать, например, такие цифры: всего за каких-то 15 лет аграрная Псковская область утратила почти половину сельскохозяйственных угодий. Посевные площади зерновых, льна и ряда других культур сократились в 5-10 раз. Даже по официальным, явно заниженным, данным производство молока упало в два, мяса – в четыре раза. По собственному признанию областной власти, техническое оснащение села сегодня таково, что позволяет обрабатывать всего 50 тысяч га пашни (это примерная площадь одного из 24 районов области).

Общеизвестны и демографические последствия: регион занимает одно из первых в России мест по темпам вымирания населения. Особенно заметно это в сельской местности, где с лица земли исчезли сотни деревень.

Оппозиционная пресса не обходит вниманием проблемы современной деревни. Публикуются материалы, пусть и отличавшиеся уровнем компетентности суждений, но объединяемые нескрываемой болью за судьбу села. Вот и мы, постоянные читатели газеты, хотим поделиться своим мнением – мнением людей, родившихся в деревне и отдавших ей всю жизнь.

Беда внутреннего изготовления

Считаем крайне важным вскрыть причины и прежней неустойчивости, и нынешнего катастрофического обвала сельскохозяйственного производства. При этом постараемся не прибегать к идеологическим штампам типа «село уничтожается по указке из-за океана». Нет, мы не отрицаем возможной заинтересованности Запада в обезлюдевании бескрайних просторов России. Но все же на основании собственного немалого опыта приходим к выводу, что главные причины российских бед имеют внутригосударственное происхождение.

Конечно, наши оценки и предложения адресуются в первую очередь нынешней власти. Только вот не слушает она ни крестьян, ни академиков. Остается пока уповать, что «и вода камень точит».

Так вот, если говорить об истоках упадка и гибели русской деревни в историческом плане, то видим мы их в полном отстранении деревни от власти. Этим можно объяснить и умаление роли крестьянства в обществе, и его многовековую дискриминацию.

Опустим времена царизма, когда крестьяне интересовали самодержавие лишь в качестве пушечного мяса и поставщики мяса пищевого на барские столы. Но и в условиях советского строя права селян и горожан отличались весьма существенно. Разве не власть города присвоила себе право лишать крестьян паспортов и пенсий или платить за их труд в разы меньше, чем промышленным рабочим? Мы уж не упоминаем о различиях в условиях жизни. Так что деревенский человек уже долго носит клеймо второсортного. И уже не одно поколение крестьян жило с надеждой изменить этот унизительный статус (хотя бы для детей).

Вынуждены поставить во главу угла эту проблему и потому, что часто причины деградации деревни сводят к ограниченности бюджетных ассигнований на сельское хозяйство. Согласны, финансовое благополучие сельхозпроизводителей существенно стабилизирует ситуацию на селе. Но и оно, к сожалению, не может решить всех проблем.

Плоды ненормированного труда

Сошлемся на конкретный пример.

Перед нами случайно сохранившийся в нашем архиве статистический сборник по Гдовскому району Псковской области за 1984 год. Приведем из него лишь некоторые показатели работы руководимого нами тогда совхоза «Гдовский». Не на черноземах, а на бесплодных подзолах хозяйство собрало в тот год с гектара по 34,5 ц зерна, 269 – картофеля, 448 – кормовых корнеплодов, 62 ц – сена многолетних трав.

Весьма малочисленный трудовой коллектив производил за год 3000 т зерна, 4000 – картофеля, 1500 – молока, 600 – мяса и немало другой продукции. Интенсивно велось производственное, жилищное и дорожное строительство. Руководители разных уровней власти часто ссылались на пример нашего совхоза как на образец социалистического преобразования села. Дополним, что в то время мы практически не знали недостатка финансовых средств.

Тем не менее, уже тогда ощущались надвигающиеся проблемы. И главная из них – нерегулируемый отток населения в города. Ситуация обострялась с каждым годом. Ведь чем меньше нас, селян, оставалось, чем больше должно было производиться продукции за счет интенсификации технологий и тем большая нагрузка ложилась на каждого работника.

Достаточно сказать, что продолжительность рабочего дня специалистов сельского хозяйства редко опускалась ниже 12 часов, и при этом не столько вследствие специфики деревенского труда, сколько из-за необходимости выполнения работ, не связанных с прямыми обязанностями. Фактически ненормированным был и трудовой день животноводов, полеводов и механизаторов. При обычной к тому времени для города пятидневной рабочей неделе мы не всегда могли позволить себе и один выходной день. Да и использовался последний чаще не для отдыха, а для выполнения тоже нелегкой работы в подсобном хозяйстве (опять же нередко по нужде – из-за отсутствия достойного заработка).

Не подвергаем сомнению тот факт, что невозможно абсолютно уравнять условия труда и быта в городах и в сельской местности. Однако считали и считаем: такое условие, как равная оплата за равный труд государством должно обеспечиваться неукоснительно. В этом – основа кадровой стабильности, и не только на селе. Но в советское время существенный рост оплаты труда явно сдерживался символическими ценами на большинство видов сельскохозяйственной продукции. Предложения же аграриев об их повышении, как правило, отвергались с порога (возможно, довлел груз и новочеркасских событий). Вроде и кощунственно винить власть за благородные устремления: обеспечить доступность качественного питания для всех слоев населения, тем не менее, результат налицо: и на селе постепенно завязывался узел проблем.

Надо было познать наслаждение капиталистическим «изобилием», чтобы понять значение собственного сельского хозяйства. Но к этому времени от него остались одни развалины.

Глупость, наследница глупости

Фото: Александр Сидоренко

Бесправие крестьян стало причиной еще одной неизлечимой болезни нашего сельского хозяйства – некомпетентной аграрной политики. Примерами ее служат и хваленые столыпинские реформы, и ругаемые перегибы в коллективизации, и насаждение посевов кукурузы, и еще многое-многое другое.

Почему же некомпетентность государственной политики в области сельского хозяйства стала чуть ли не нашей национальной особенностью? (Ведь проявлялась она и в те времена, когда министерство сельского хозяйства возглавляли не железнодорожники.) Главная причина названа выше. Но в определенной степени виноваты мы сами, наш менталитет, избалованный многоземельем. У нас и пословицы-то прижились какие: «Был бы дождь да гром – не нужен и агроном!»

А уж что касается почти каждого правителя, умудрившегося однажды отличить корову от быка или овес от картофеля, то он безоговорочно считает себя великим знатоком животноводства и земледелия. И, похоже, на основе таких «знаний» принимаются государственные решения.

Преемники не упускают случая покритиковать такую политику, но сами творят еще большие глупости. А почему? Да потому, что не только за ошибки, но и за вредительство власть у нас никогда не отвечает.

Говоря о причинах живучести некомпетентности, нельзя упустить и еще одного немаловажного обстоятельства: в России не переводятся всякого рода «лысенки» да «ивановские ткачихи», готовые подвести базу под любое головотяпство власти. Это с их помощью Н. Хрущев гнобил генетиков и травопольщиков, а Б. Ельцин – ученых РАСХН и «красных директоров». Это им подобные сегодня «разруливают» денежные потоки по нацпроектам.

Приведенными примерами не исчерпывается перечень аргументов, позволяющих нам прийти к заключению, что разорение русской деревни на стыке XX-XXI веков надо связывать не с замыслами американских президентов, а с захватом власти самыми подлыми и безграмотными представителями предшествующей партийно-государственной элиты. Кроме вреда, страна не видела от них ничего ни при социализме, ни при капитализме.

А вот всем нам есть над чем задуматься. Кивая на Запад, мы как бы снимаем с себя вину за трагедию Родины. Но не Америка, а наше безразличие привело к власти пигмеев. И если мы не осознаем, что никто, кроме нас, спасать Россию (в том числе и её деревню) не будет, если и дальше будем плыть по течению, то наша судьба – быть проклятыми потомками.

Мираж, питаемый бедностью

То, что случилось, назад не повернешь. А есть ли в принципе возможность выбраться из пропасти? Именно из пропасти, ибо сегодняшнее изобилие на прилавках – мираж, питаемый почти поголовной бедностью народа. Припудренные статистические данные об уровне собственного производства – такой же мираж. (Считается, что более 70% валовой продукции села произведено в личных подсобных хозяйствах граждан – а кто ее там учитывал?) А вот чего не скроешь: даже в крупных населенных пунктах, где раньше личное стадо насчитывало многие десятки коров, сегодня их вряд ли наберется 2-3 головы.

Нет, конечно, многого уже не вернешь. Хотя восстановление производства до уровня, обеспечивающего скромные потребности народа, пока еще возможно. Правда, при одном условии: мобилизации всех государственных ресурсов.

Вот лишь некоторые лежащие на поверхности проблемы, без решения которых возрождение сельского хозяйства маловероятно.

Прежде всего, это вопиюще расточительное использование трудовых ресурсов государства. Несмотря на критическую демографическую ситуацию, власть умудрилась вывести из производственной сферы большую часть трудоспособного населения. Выше мы упоминали о кадровой проблеме села 1980-х годов. Сегодня она многократно острее и без помощи города уже вряд ли разрешима в принципе (во всяком случае, в большинстве областей Нечерноземья). Разве не видят этого немало разъезжающие по стране Д. А. Медведев и В. В. Путин? Видят! Но реакция – нулевая.

Возьмем лишь один подтверждающий это пример. В 1990 году город Великие Луки, насчитывавший тогда 120 тысяч жителей, располагал вполне сбалансированной инфраструктурой, в том числе и достаточным количеством разнообразных торговых заведений. С тех пор население сократилось почти на четверть, а число магазинов увеличилось в десятки раз. И процесс этот продолжается. Сегодня едва ли не треть работающих в городе заняты в сфере торговли, а сохранившиеся заводы остро нуждаются в кадрах. О какой уж там помощи селу может идти речь! Да, собственно, при такой политике вряд ли бы помог и китайский уровень рождаемости.

Не меньшая проблема для села, недостойная цивилизованного общества, - ценовая политика государства. Попытка оправдать кричащий диспаритет цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию законами рынка – показатель безответственности и цинизма власти. Даже для сопоставимых видов продукции может возникать необходимость в государственном регулировании цен. А с чем сопоставима продовольственная продукция села? К примеру, покупателя на трактор завод может ждать. Хотя это тоже оборачивается издержками, но даже через год предприятие продаст его как минимум по исходной цене. Нереализованное же молоко за считанные дни не только полностью утратит свою стоимость, но и потребует затрат на утилизацию.

Однако нашим государственным мужам нужен обязательно пинок в виде очередного кризиса, чтобы сообразить: да, и в капитализме далеко не все лучезарно. А ведь образованные люди! Не должны не понимать, что построение ими же заявленного общества «равных возможностей» предполагает и единые подходы к ценообразованию – подходы, основанные на учете уровня затрат общественного труда на производство единицы продукции.

Одна тонны ржи

К сожалению, и большинство наших людей не задумываются о реальной цене крестьянского труда. Даже в выступлениях внимательного к этой теме Г. А. Зюганова приходилось слышать: «Дайте деревенскому человеку достойную цену на зерно – 4-5 тысяч рублей за тонну, и хлебной проблемы не будет». Извините! Эта цена далека от достойной!

Посмотрим хотя бы, во что обходится производство одной тонны товарного зерна озимой ржи в условиях Нечерноземья. Той самой ржи, без которой мы уже позабыли вкус настоящего черного хлеба.

Так вот, для ее получения потребуется около 0,5 га посевной площади, возделывание которой сопряжено с расходованием 100 литров дизельного топлива. Сюда войдут такие работы, как зяблевая вспашка, комплекс весенне-летней паровой обработки, внесение удобрений, посев, комбайнирование, отвоз зерна и его сушка.

100 литров солярки – это 2,5 тысячи рублей. Еще 2 тысячи потребуется на удобрения, если даже их внесение будет рассчитано на простое возмещение выноса азота, фосфора и калия урожаем (около 70 кг). Итого уже получается 4,5 тысячи рублей, то есть сумма, за которую в лучшем случае может быть реализована тонна зерна ржи. А ведь в структуре себестоимости есть еще до десятка затратных статей: амортизация техники, семена, пестициды, электроэнергия, зарплата, наконец, и другие. Вот и мечется крестьянин «из огня да в полымя».

В 2008 году во многих хозяйствах Псковской области из-за заоблачных цен на нефтепродукты рискнули подсушить зерно на корню. И подсушили... Сентябрьские дожди оставили хлеб в поле.

Подозрительный проект

И еще одна серьезнейшая проблема – исключительно нерациональное использование средств, выделяемых на сельское хозяйство. Вот лишь некоторые примеры.

Даже мы, прекрасно осознающие мелкомасштабность так называемого нацпроекта «Развитие АПК», искренне радовались: пусть хоть что-то будет делаться по возрождению деревни! Оказалось, радовались рано. С первых дней от удивления только разводим руками.

Например, почему при наличии в области собственных научных учреждений разработкой концепции развития областного АПК занимались некие ранее никому из специалистов неизвестные компании: «АЛСИКО-АГРО», «МАГРИКО» и им подобные?

Почему из общей суммы компенсации процентов по кредитам в 1,2 миллиарда рублей 840 миллионов отдано рожденным в городах ООО: «Слактис», «ПсковАгроИнвест», «ПсковАгро» и т. д.? Ведь в Псковской области сохранились крупные хозяйства, возглавляемые талантливыми профессионалами и доказавшие способность эффективно использовать даже скромные ресурсы. Это СПК «Передовик» и «Родина», учхоз «Удрайское», ОАО «Ударник» и ЗАО «Великолукское», агрофирма «Победа». То есть для них условия профильного нацпроекта оказались непосильными? Или просто бессмысленными?

Далее. Почему под бульдозер пущены капитальные здания простаивающих животноводческих комплексов, а на их месте возводятся ажурные сооружения с весьма сомнительными теплозащитными свойствами? Почему к строительству привлечены рабочие со всех краев России, тогда как свои строители вынуждены искать работу в других регионах или уходить из строительного дела?

Наконец, почему закупка скота ведется в непостижимо далекой и абсолютно не схожей с нами по климату Австралии?

Такой букет вопросов наводит на мысль, что у национального проекта совсем иные цели.

Ясно и другое: столь подозрительное расходование государственных денег не может проходить без участия власти.

Как и повсеместно, на Псковщине срастание власти с бизнесом стало обычным явлением. Сегодня его последствия коснулись и деревни. Уже почти год псковичи наблюдают за баталиями по захвату прежде известного в стране ордена «Знак Почета» колхоза «Россия». Нам впервые не из газет, а наяву «посчастливилось» познать и тайную скупку земельных паев, и шантаж трудового коллектива, и избиение директора, и подкуп, и предательство. Типично и другое: в грызне за нажитое многими поколениями крестьян добро сцепились видные «единороссы» – представители разных ветвей власти (естественно, никакого отношения к сельскому хозяйству не имеющие).

Неактуальное земледелие

А вот другой пример нецелевого по сути расходования денег сельскохозяйственного назначения. Люди старшего поколения помнят, какое внимание уделялось в СССР подготовке специалистов сельского хозяйства. Но при этом существовал и спрос за результативность затрат на образование. Это понимали и руководители учебных заведений, и выпускники. Как результат – более 90% выпускников нашего сельхозинститута шли непосредственно в сельскохозяйственное производство. Лучшие из них – кавалеры государственных наград, заслуженные – специалисты составили галерею трудовой славы созданного в вузе музея.

Пришли иные времена. Нынешняя преемница Великолукского сельхозинститута – сельхозакадемия – по размерам значительно превосходит своего прародителя. Ее содержание обходится государственному бюджету во многие десятки миллионов рублей. А вот селу она практически ничего не дает. Официально считается, что на предприятия АПК приходит 15% выпускников академии. Непосредственно же в деревню попадают лишь считанные единицы. И не они становятся сегодня предметом гордости академии. Так, по случаю 50-летия вуза чествования были удостоены руководитель петербургского банка, владелец сети книжных магазинов, директор охранной фирмы.

Разумеется, что всё это не является секретом и для министерства сельского хозяйства, и областной администрации, равно как и ориентация вуза на сокращение выпуска агрономов и зоотехников. Разоренной псковской деревне, получается, нужнее таможенники и специалисты по рекламе. Не возражают федеральные и местные руководители и против выхолащивания учебных планов подготовки инженеров, бухгалтеров и экономистов сельскохозяйственного производства. В учебных планах этих специалистов постоянно сокращаются, а то и изымаются курсы сельскохозяйственных дисциплин.

Вот как аргументировал ректор академии В. В. Морозов причины отказа от издания написанного нами учебника: «....Земледелие с основами почвоведения и агрохимии преподается на экономическом факультете в соответствии с Госстандартом 238 ЭК/СП от 17.03.2000 г. ...Согласно планам деканата экофака, эта дисциплина изъята из учебного плана и заменена на более актуальную – агробизнес».

На чём будет делаться этот «агробизнес»? Не на земле?

Закрывают глаза на вольное обращение с образовательными стандартами и аттестаторы фурсенковского Минобразования. Им постоянно что-то туманит взор, никак им не разглядеть разрушения сельскохозяйственного образования.

Но у такой образовательной политики, помимо материальных, есть еще и моральные, точнее говоря – аморальные последствия. Раз нет спроса на подготовку квалифицированных специалистов для села, значит, нет и разницы в том, кто будет их готовить: опытный педагог с производственным стажем или вчерашний студент-троечник с городской пропиской. За два-три года В. В. Морозову, полагаем, не без ведома минсельхоза и обладминистрации, удалось ополовинить профессорский корпус вуза и уничтожить наиболее продуктивные, по нашему мнению, научные школы академии.

Вряд ли в нынешней ситуации удастся найти равноценную замену ушедшим профессорам Ю. А. Мирзоянцу, Г. А. Аверьяновой, И. М. Тюпаеву, А. И. Иванову, Г. С. Лозовой, С. А. Катченкову и многим другим учёным. В дополнение к этому немалое число авторитетных педагогов выведено из активной деятельности переводом на второстепенные должности. О какой пользе дела пёкся ректор академии, заменяя на посту завкафедрой «Тракторы и сельхозмашины» известного в этой области учёного, профессора С. А. Катченкова на специалиста текстильной промышленности И. В. Кокунову? И это еще даже не самый худший вариант.

Вилы презрения

В этой статье мы затронули лишь часть проблем современного сельского хозяйства и порождающие их причины. Проблем непростых, хотя и вполне разрешимых при соответствующей политической воле.

От каждого обновления власти народ ждет замены давно надоевшей говорильни на конкретные дела. Но, как нам кажется, эти ожидания нельзя связывать с эпохой правления Путина-Медведева. Рады бы ошибиться в прогнозе и признать его излишне субъективным, основанным на личной обиде на Дмитрия Анатольевича. Хотя можно ли считать эту обиду личной?

Вряд ли кто из псковичей пропустил мимо ушей саркастическое высказывание Д. А. Медведева о копке им картофеля вилами во время его визита в Псковскую область еще в бытность вице-премьером. Несомненно, «камень был брошен в огород» советской деревни: мол, в ней-то «щи лаптем хлебали». (Кстати, выходит, что не знает президент России, чем копают картофель его подданные на огородах и дачах сегодня. А это ни много, ни мало- 94% его валового сбора.) Конкретно же речь шла о нашем Гдовском районе, а, возможно, даже о нашем хозяйстве.

Тот год запомнился нам надолго. Месяц подряд циклоны не покидали север области. Уже в середине сентября почва на полях текла как вода. Стали бесполезными сначала картофелеуборочные комбайны, затем двухрядные копатели и, наконец, простейшие швырялки. На спасение урожая картофеля было мобилизовано все население. Помогал и Ленинград, приславший на помощь студентов Ленинградского госуниверситета, в числе которых, по-видимому, был и будущий президент России. Не приспособленные к деревенскому труду, плохо одетые для сельхозработ, великих дел они не наделали. Хотя и за малую помощь всё равно – спасибо.

И, конечно же, простительно 18-летнему городскому пареньку возмутиться непосильной тяжестью крестьянской работы. Но совсем непростительно государственному деятелю так высокомерно и презрительно отзываться о труде тех, кто кормил страну и, как мы все понимаем теперь, кормил неплохо.

А в ту тяжелейшую осень не в погоне за длинным рублем, а по велению крестьянской совести почти весь световой день не уходили с полей механизаторы, животноводы, специалисты и служащие, которых никто не освобождал от их основной работы. Рядом с ними по колено в грязи трудились 70-летние пенсионеры и 12-летние школьники. Мы и сегодня готовы поклониться им всем в пояс.

И. А. ИВАНОВ, заслуженный агроном РСФСР, доктор сельскохозяйственных наук; В. Ф. ИВАНОВА, заслуженный агроном РСФСР, кандидат сельскохозяйственных наук. Великие Луки, Псковская область.

От редакции. «Псковская губерния» благодарит ветеранов сельскохозяйственного производства и высшей школы за присланный для публикации материал и заявляет о готовности редакции продолжить дискуссию о развитии сельского хозяйства Псковской области.