Раздвоение. Личности?

Прошелестела легкая, как тихий прибой, волна комментариев по поводу головокружительного успеха Партии ЖИЗНИ в Самаре. На нее накатила, с легкой пеной, волна откликов на объединение трех партий вокруг той же Партии ЖИЗНИ. Все четко, оркестр играет слаженно, послушно подчиняясь взмахам режиссерской палочки. Главная тема комментариев – электоральные шансы новой партии. Журналистов и комментаторов можно понять. Все-таки – новый сюжет. Впервые после долгого перерыва снова обрели подобие смысла слова «электоральные шансы», ну хоть какое-то оживление, хоть что-то отдаленно напоминающее признаки конкуренции.

Георгий Сатаров в Пскове. Фото: Александр Тимофеев.

Меня не волнуют электоральные шансы новой партии. Как и шансы «Единой России». Во-первых, ни в том, ни в другом нет спортивного интереса. Во-вторых, обе организации, которые мы называем партиями, таковыми не являются, и век их будет весьма недолог. В политической науке для таких организаций есть точное название – клиентела. Клиентела – это группа людей, объединенных вокруг (для, рядом, во имя и т.п.) лидера (патрона), вдохновленных имеющимися у него ресурсами (власть, деньги и т.п.), надеющихся, что им перепадет что-то от этих ресурсов в обмен на поддержку, которую они оказывают патрону. Больше ничего их не объединяет — ни серьезные цели, ни идеология, ни общая история и общее будущее – ничего, что склеивает в единое политическое тело тех, кто образует нормальную партию. Ничего вам это не напоминает? Конечно, это «Единая Россия».

Дело в том, что клиентела, в отличие от партии, жива, пока ее патрон обладает отчуждаемыми ресурсами и нуждается в поддержке. Иначе она исчезает. Именно это произошло с клиентелой под названием «Наш дом — Россия». То же самое произойдет и с «Единой Россией», и с новой «партией» (не могу выучить ее гордое название).

Тем не менее, теперь у нас будет две команды поддержки Путина, две своры жадных до пирогов «политиков» (а там еще брезжит третья клиентела – либеральная, то-то радости!).

В чем тут фишка, как нынче принято говорить?

Классика политической науки, обобщающей исторический опыт, подсказывает: у одного патрона может быть только одна клиентела. Это не проблема приличий (вроде запрета многоженства). Это просто жизнь. Две клиентелы начинают конкурировать за единый ресурс патрона; драться за него; доказывать патрону, что каждая из них более достойна, чем другая; дискредитировать друг друга. В результате вместо осуществления поддержки патрона, они тратят свою энергию на внутривидовую борьбу, которая, как правило, бывает более беспощадной, чем межвидовая. Но это «раз». А «два» состоит в том, что патрону вся это обходится слишком дорого: и средств надо больше жертвовать, и толку от этих дерущихся никакого.

Тогда первый вопрос, который может возникнуть у стороннего наблюдателя: а зачем это нашему патрону (кто бы он ни был – лично Путин, или какая-то из кремлевских башен вокруг него)? Второй вопрос: коль скоро это происходит и коль скоро происходящее нарушает законы политической природы, то чем это может кончиться?

Попробую ответить на эти вопросы.

Идея второй клиентелы, управляемой Кремлем (ну пусть – партии, если так приятнее кремлевским кукловодам), возникала неоднократно на протяжении последних четырех-пяти лет. И всякий раз руководство «Единой России» падало президенту в ноги: «Государь! Зачем тебя вторая любимая жена?! Не мы ли любим тебя? Не мы ли славим?». После этого новые проекты быстро сворачивались. А теперь вот произошел прорыв.

Почему? Позволю себе высказать версию, подтверждаемую рядом косвенных свидетельств.

Представьте себе эту клиентелу – «Единую Россию». Не важно, знает ли она, как она называется по науке. Но они точно понимают в глубине души, вскакивая по ночам от собственных криков и покрываясь холодным потом, что они не партия. Что они существуют, пока на посту Путин. В случае его ухода они стоят перед угрозой краха. Будут ли они нужны патрону-преемнику? А может, он по пути к трону соорудит свою клиентелу? «А что будет с нами?!» – думают они с ужасом. И возникает крамольная мысль: «Спасение только в том, чтобы двинуть своего преемника, будущего патрона, с которым мы будем связаны крепкими канатами заранее.»

Есть ли у «Единой России» ресурсы для решения такой задачи? Да, есть. Они подарены этой клиентеле самим Кремлем. Именно он сгонял в свою ручную партию политические и административные элиты регионов: палкой, шантажом, подачками, но сгонял. Теперь почти все губернаторы, большинство мэров крупных городов, их заместители, большинство региональных депутатов – все примкнули к клиентеле. А ведь от действий региональных властей в очень большой степени зависят результаты федеральных выборов. Недаром Кремль так выстраивал губернаторов под своей вертикалью. Но уже во время парламентских выборов Путин станет «хромой уткой» (так называют американцы уходящего после второго срока президента). А с преемником ясности уже не будет. Кремль попадет в ситуацию, когда его влияние резко упадет. И вот тут-то у регионов возникнет возможность взять реванш, отыграться по полной программе за все унижения и грабежи, до которых была охоча федеральная власть.

Теперь вы понимаете: симбиоз «Единой России» возникает вполне естественно, с силой неизбежности. Первым нужно, используя региональные административные ресурсы, протащить своего преемника, нового патрона старой клиентелы. Вторые могут, ввязавшись торгом в альянс, вернуть то, что было отобрано Путиным.

Следы конфликта между «новым альянсом» и Кремлем мы с вами наблюдали. Два примера. Первый – постоянные приключения Партии ЖИЗНИ в регионах: региональным элитам не нужна конкурирующая за их ресурсы новая клиентела, они уже вступили в сговор со старой. Другой конфликт возник вокруг идеологического перла – «суверенной демократии», которую заклеймил Путин и которую же водрузила на щит «Единая Россия».

В результате Кремль обеспокоился возросшими силой и самостоятельностью «Единой России», а потому счел полезным создать противовес. Тем самым принцип политической монополии в партийной сфере был признан опасным и теперь заменяется системой сдержек и противовесов.

А теперь разберемся с последствиями. Начнем с того, о чем уже шла речь. Неизбежна ожесточенная внутривидовая борьба между двумя (а в перспективе – тремя) клиентелами. Стороны возьмут на вооружение различные административные и информационные ресурсы. Наверняка начнут поливать друг друга компроматом, навлекать друг на друга прокурорские расследования. Первое, чем это может закончиться – это разрушением системы сдержек и противовесов и возвратом к прежней политической монополии. Все альтернативные «Другой России» проекты будут прекращены. Однако на этом пути неизбежны потери. Избиратели, увидевшие в Партии ЖИЗНИ хоть какую-то альтернативу, не вернутся снова в лоно монополиста. Наоборот, начнется дополнительный отток голосов от него. Потери неизбежны.

Но интереснее другой сценарий, в котором как минимум две клиентелы остаются. Это приведет к управленческой шизофрении практически везде. Органы власти, подневольные СМИ, привыкшие выполнять простые команды и обслуживать одну политическую партию, попадут в предельно непривычную ситуацию. Попробуйте поставить себя на место кремлевских инструкторов. Как ставить задачу контролируемым структурам? В процентах распределения некоторого ресурса (скажем, эфирного времени) между конкурирующими клиентелами? А кто установит процент? Президент? Нонсенс. А кто рискнет? А попробуйте поставить себя на место председателя Центризбиркома, губернатора, руководителя телеканала. А им как быть?

Предположим, что все поступают простейшим образом: вот вам равные ресурсы, а дальше разбирайтесь сами. Но что такое доступ к равным ресурсам при преступном использовании административных ресурсов? Это постоянные претензии друг к другу. Что там прогнозировать, когда это уже происходит. Мы уже видим, как «Единая Россия» обвиняет Партию ЖИЗНИ в собственных грехах. Смешно?

Обе клиентелы могут независимо друг от друга прийти к решению, которое может показаться невероятным. Они сочтут полезным восстановление честной конкуренции, более того, предпримут к этому реальные шаги. Подобное уже было. Вторая Дума занималась реальным совершенствованием выборного законодательства, расширяла возможности общественного контроля. Конечно, не от склонности к демократии и не от уважения к избирателям. Просто каждый думал, что честные правила игры выгодны ему и не выгодны паразитам-соперникам. То же самое может произойти и с нашими соперничающими клиентелами.

А теперь представьте, как две клиентелы конкурируют в эфире. Например, кто лучше похвалит президента. Другой дежурный сюжет – кто круче покритикует путинское правительство. Не нужно большого воображения, чтобы представить эту бездну маразма, подобную громкому раздраженному разговору человека с самим собой.

Очевидные при таком сценарии последствия – отток голосов от обеих партий и появление возможности для ввязывания в драку третьих и четвертых сил при полном усугублении маразма.

Я поделился с вами своими фантазиями не для того, чтобы убедить, что именно так все и будет. Главный вывод в другом: идя против законов политической природы, Кремль создает неуправляемую, непредсказуемую и неустойчивую ситуацию в сфере политики. И это будет, добавлю, еще одним вкладом в общую опасную нестабильность, нагнетаемую режимом.

Георгий САТАРОВ.