Дух мелочей прелестных и воздушных

Работы Галины Годиной в галерее «Герцена 6»

Русское искусство изначально тяготеет к серьёзности – от древнерусской литературы и живописи, чуждых карнавальному духу, до передвижников и русского романа XIX-ХХ веков. Настоящее искусство должно говорить на серьёзные темы – это у нас подразумевается почти само собой.

Небольшая изящная экспозиция, открывшаяся на прошлой неделе в галерее «Герцена, 6» -казалось бы, полная противоположность этому пафосу. Судите сами: основная часть выставки – это… расписные шёлковые платки. Плюс несколько работ, выполненных в той же – роспись по ткани – технике, хоть и не столь «утилитарного предназначения» (это всё-таки «картины»), но также вроде бы вполне легкомысленны и воздушны – материал обязывает…

Тем не менее.

Цветущая культура европейского барокко не знало разделения на «искусство» и «ремесло». Парикмахеры, драпировщики, танцоры и костюмеры времён последних трёх французских Людовиков стояли в художественной иерархии своего времени ничуть не ниже, чем Люлли, Мольер и Фрагонар.

Это не было заблуждением или данью моде – в мелочах, в подробностях, в частности и детали люди той культуры были способны разглядеть гораздо больше тайн и смыслов, чем мы в монументальной и до упора дидактической живописи тех же передвижников. Не даром так преклонялись перед французским XVIII веком художники «Мира искусства».

Пожалуй, то же самое можно сказать и о восточной – японской и китайской – художественной традиции.

Смысл в «мелочи».

Глубина в детали.

И – огромное внимание к технике, уважение к мастерству, РЕМЕСЛУ художника.

Росписи по ткани Галины Годиной относятся к этой, чрезвычайно редкой для русского искусства художественной традиции, мудро не делающей различия между искусством и ремеслом. И чрезвычайно важно, что художница происходит из семьи, уже три поколения известной в Петрограде-Ленинграде-Петербурге творчеством в области прикладного искусства: ещё в двадцатые годы прошлого века её бабушка расписывала купоны на платья и шляпные ленты, а перед войной мама – костюмы для оперных спектаклей.

Каждая работа – прелестная вещь, которую хочется потрогать, взять в руки, поиграть… да что там – купить (это, кстати, возможно), унести домой, повязать на шляпу или накинуть на плечи.

И в то же время, каждая работа – тонкое и совершенное произведение искусства, с тайной программой (некоторые из них приоткрыты в названиях: «Из тени в свет перелетая», «Зрелость вечера», «Любя Японию»), с глубокими и таинственными смыслами.

Ведь техника росписи по ткани, изобретенная и достигшая расцвета на Востоке сочетает в себе, казалось бы, несочетаемое: уверенную и точную руку, способность мгновенно строить композицию и в то же время – случайность и непредсказуемость свободно растекающейся по шёлку краски.

Как и искусство каллиграфии, это искусство возникло в первую очередь как духовная практика, как средство концентрации и духовной дисциплины, как путь постижения Природы.

Следует сказать о ещё одном несомненном достоинстве выставки – оригинальном и простом оформлении экспозиции. В конструкциях, на которых размещены работы, использованы природные материалы (тростник, ветви деревьев); ряд расписных платков, напоминающий шеренгу восточных флагов, делит пространство зала на две части, при этом беспрепятственно пропуская свет к простой белой стене, цвет и неровная фактура которой выгодно оттеняет лёгкость и прозрачность шёлковых шедевров.

Юрий СТРЕКАЛОВСКИЙ.